Эллисон Харлан - Одинокие Женщины Как Вместилище Времени
ХАРЛАН ЭЛЛИСОН
ОДИНОКИЕ ЖЕНЩИНЫ
КАК ВМЕСТИЛИЩЕ ВРЕМЕНИ
перевод В. Гольдича, И. Оганесовой
После похорон Митч отправился в "Динамит", бар для одиноких людей.
Верной - бармен, работавший в дневную смену, - сберег для Митча его любимое
место в кабинке.
- Я знал, что ты зайдешь, - сказал он, смешав любимый коктейль Митча
"Мария" и передавая ему через стойку высокий бокал. - Прими мои
соболезнования по поводу смерти Анни.
Митч кивнул и сделал глоток из бокала. Потом огляделся по сторонам -
даже для пятницы еще слишком рано, народу совсем немного. Какие-то типы
заняли лучшие места по углам выложенного плиткой и украшенного витражами
бара, а несколько парочек в обитых плюшем кабинках наслаждались последними
минутками перед тем, как вернуться домой к женам и мужьям. Было еще только
три часа, а первые секретарши начинали появляться только после половины
шестого. Позднее "Динамит" наполнится шумными разговорами, громким смехом и
характерным запахом разгоряченных тел, кружащих в поисках добычи.
Традиционный ритуал в баре для одиночек,
Он заметил девушку в крошечной кабинке для двоих в дальней части бара,
возле застекленной будочки, где диск-жокей всю ночь напролет менял
пластинки с записями рок-звезд. Девушку окутывала тень, а у Митча было
неподходящее настроение для того, чтобы с кемнибудь знакомиться. Но он
запомнил ее - на будущее.
Он сидел, думал об Анни и потихоньку прихлебывал свой коктейль, когда
на соседний табурет плюхнулся журналист из "Инквайрера". Митч знал только
его имя, фамилия ему была неизвестна; журналист принялся многословно
выражать свои соболезнования. Митчу захотелось повернуться к этому типу и
просто сказать ему: "Послушай, черт бы тебя побрал, она была самой обычной
девчонкой- с такими знакомятся в пятницу вечером, просто наши отношения
продолжались несколько дольше, чем обычно; так что кончай трепать языком и
проваливай". Но ничего подобного он не сделал. Митч слушал болтовню, пока у
него не кончилось терпение, потом извинился, допил остатки коктейля и
отправился в кабинку. Он сидел там, в полумраке, пытаясь сообразить, почему
Анни покончила с собой, но не находил никакого вразумительного ответа.
Митч попытался вспомнить, как именно она выглядела, но перед глазами
всплывали лишь волосы цвета меда да еще рост Анни. Особенная улыбка
исчезла, характерный наклон головы и жест руки, когда она была
раздражена... исчезли. Голос... исчез. Исчезло все, и Митч знал, что это
должно его огорчать, но он ничего не чувствовал.
Он не любил ее, на самом деле был даже готов бросить ради стюардессы
британской авиакомпании БОАК. Однако Анни оставила записку, в которой
уверяла Митча в своей вечной любви, и он понимал, что должен испытывать
ответственность за ее смерть.
Нет, не испытывал.
Задача заключалась в том, черт возьми, чтобы не остаться в
одиночестве. Задача заключалась в том, чтобы получить от жизни по
максимуму, везде, где только можно, чтобы не быть наедине с самим собой, не
чувствовать себя несчастливым, не позволить им слишком глубоко вонзить
клыки в твою душу.
Вот, черт возьми, в чем заключалась задача.
Он вспомнил о чепухе, которой забивала ему уши одна феминистка в этом
самом баре всего неделю назад. Митч болтал с девушкой, которая работала на
страховую компанию, давая ей возможность рассказывать всякие глупости о
ценных бумагах, акциях, завещаниях, временных ограничениях и прочей чепухе,
не сводя при этом взгляда с ее потрясающих зеленых глаз, когда терпение
Анни лопнуло,
